Василий Головачев - Вирус тьмы, или Посланник [= Тень Люциферова крыла]

— Что ж, поищем по своим размерам.

Они обошли войско, растянувшееся на несколько километров, и нашли то, что искали: всадника высотой всего в два человеческих роста, сидевшего на странном животном, помеси жирафа и верблюда. Судя по всему, этот «малыш» был предводителем войска, так как возглавлял его.

— Альтикамиллус! — пробормотал Такэда, разглядывая «коня». — На Земле тоже когда-то жили такие звери.

— Так, может быть, этот всадник — землянин? Неандерталец какой-нибудь из тех, что вымерли?

Инженер пожал плечами.

— Тогда уж Конан-киммериец, если вспомнить сочинения Говарда.

Меч у этого могучего существа, грузного, сутулого, с покатыми плечами, закованного в коричневую броню, висел без ножен, на перевязи, и слетел вниз, как только Сухов ударил по нему копьем. Правда, всадника от разрушения это не спасло, через минуту он распался в груду праха, как и его гигант-предшественник. А когда Никита отыскал в пыли двухметровый клинок, его ожидал сюрприз: меч заговорил!

— Не трогай, слабак! — сказал он сварливо на чистом русском языке. — Мной должен владеть только герой!

— Брось, — посоветовал Такэда, подзадоривая этим танцора. — Он все равно слишком тяжел и велик.

Никита усмехнулся, со щек его сбежала краска, губы сжались в узкую полоску, глаза вспыхнули. В следующее мгновение он с шипением распоротого воздуха сделал одно сложное и длинное движение, состоящее из перетекающих друг в друга положений меча, и Такэде показалось, что Сухов оплетен мечом со всех сторон.

— Кхе! — обрел голос меч. — Поосторожней чуток. Как тебя зовут, герой?

— Никита Сухов.

— Славное имя. Что ж, владей, но береги. — В голосе меча неожиданно послышалось ехидство, но Сухов не обратил на это внимания.

— Что скажешь, Наблюдатель?

— Ты велик, Посланник! — обрел дар речи Такэда. — Это уже не уровень иаи-дзюцу, это уровень ядомэ-дзюцу,[58] высшее исполнение кэндо-но рирон то дзиссай.

— То-то, — самодовольно кивнул Никита, укрепляя перевязь меча на шее, иначе он цеплял землю.

На краю поля они оглянулись с холма. Каменное войско все так же страшно, молча и неподвижно двигалось к неведомой цели, готовое ожить или рассыпаться в пыль. И Никита понял, что здесь произошло: кто-то из демонов пробил брешь в потенциальном хронобарьере между Мирами Веера, и узкий язык другого времени, лизнув этот мир, навеки заморозил грозную армию.

Определив направление обхода поля, путники зашагали дальше, надеясь дойти до Огнь-реки за день и не встретить тайных или явных врагов. Однако надеждам их не суждено было сбыться.

Сразу после обеда из волшебной коробки НЗ, созданной в высокотехнологичном мире Истуутуки, друзья набрели на гигантский провал в теле планеты, напоминающий жерло вулкана с отвесными стенами, и, как Толя ни отговаривал Никиту, тот все же из любопытства заглянул в провал, сам не зная, зачем это делает.

Такэда сразу почувствовал неладное, увидев, как Сухов резко сунулся за обрыв, словно собираясь прыгнуть вниз. Схватив танцора за ноги, Толя с трудом выдернул его обратно и оттащил в сторону, успев тем не менее ощутить черное и жуткое дыхание! Все же он «поплыл» от удара неведомой энергии, но сознания, к счастью, не потерял, даже успел отреагировать на возникшие вдруг со всех сторон тени, пронзить одну из них копьем, врезать другой по туловищу и кинуть через себя третью, а также потрепать Никиту по щекам, чтобы тот пришел в себя. И отбивался еще с минуту, зажатый черными плащами со всех сторон, живой только благодаря диморфанту, принимающему на себя все удары.

Никита очнулся от боли: кто-то наступил ему на руку. Реакция его была замедленной, сознание не сразу очистилось от остатков дурмана, внушенного чьей-то волей из глубин провала, но он вступил в схватку с уверенностью в победе, не допуская даже мысли, что его могут предать. Но это случилось: его предал… меч!

Лишь дважды он разрешил хозяину поразить метавшихся вокруг врагов, а потом вдруг вырвался из рук и исчез в провале, издав отчетливый смешок.

Никиту ударили по голове — не помог даже диморфант, и последней мыслью его было: «ЧК!.. без оружия… странно! Почему они не стреляют?…»

Глава 4

Он открыл глаза, пошевелился и едва не застонал от боли во всем теле. Оказывается, его приковали к стене за раскинутые руки, и суставы затекли. Рядом кто-то завозился, зашипел тихонько сквозь зубы. Никита с трудом повернул распухшую голову и увидел абсолютно голого Такэду, также прикованного к стене. Скосил глаза вниз: собственная нагота поразила больше.

— Гадство! — выругался он, хрипя пересохшим горлом.

— Привет, — отозвался Такэда. — Чисто американский боевик с приковыванием к стене, пытками и муками главных героев. Надеюсь, ты освободишь нас раньше, чем начнут пытать.

— Где мы?

— Хороший вопрос, почти трезвый. Я думал, это ты мне расскажешь.

— Меня ударили по голове, и… дальше не помню.

— Ты же говорил, что диморфанты защищают от всех внешних воздействий. Вот и верь после этого людям. — Я не знаю, в чем дело. Может быть, они еще не привыкли к нам и не знают наших слабых сторон.

— Каким же образом с нас их сняли?

Никита промолчал, оглядел помещение.

Каменный склеп, с виду без дверей и окон, с решеткой в углу, через которую подается воздух, и больше ничего. Светильником служит просто одна из граней верхних блоков, соединяющихся в потолок. М-да!

— Вот именно, — отреагировал Толя на движение губ друга.

— Если бы меч не предал меня…

— Что тогда произошло бы? Не переоценивай свои возможности, Ник, охотников было слишком много, никакой меч не помог бы. Кстати, почему ты считаешь, что меч тебя… гм, предал? Это была ловушка, да и меч был заколдован. Зачем брал? Баба Яга, между прочим, предупреждала, чтобы ты не ходил на Дикое поле.

— Вот я теперь и думаю — зачем? Если бы она промолчала, мы бы с тобой и не подумали пойти на поле искать оружие.

— Думаешь, она сделала это нарочно?

— Уверен… почти. Хаббардианец есть хаббардианец, кто бы он ни был: делая добро, он тут же нейтрализует его злом.

Толя поразмышлял немного.

— Но Вуккуб тоже хаббардианец, а он не сделал нам ничего плохого.

— Кто знает, что такое «плохо» по мысли Вуккуба? Может быть, все еще впереди?

Разговор на время прервался. Оба попытались освободиться от оков, но напрасно: металлические скобы крепились на штырях, вмурованных в камень, выдернуть их без инструмента не представлялось возможным. Такэда сдался первым.